Айзек Азимов - Второй Фонд [Вторая Академия]

Первая Галактическая Империя существовала несколько десятков тысяч лет. Она объединяла все планеты Галактики под централизованным правлением, временами тираническим, временами мягким, но всегда несущим порядок. Люди забыли, что возможны другие формы правления.

Нашелся человек, который об этом не забыл. Это был Хари Селдон.

Хари Селдон был последним великим ученым Первой империи. Ему принадлежит заслуга полного развития принципов психоистории. Психоистория – это квинтэссенция социологии, это наука, позволяющая описать поведение людей с помощью математических формул.

Селдон обнаружил, что в то время, как поведение отдельного индивида остается непредсказуемым, реакции больших групп людей поддаются статистическому прогнозу. Чем больше людей участвуют в том или ином общественном процессе, тем точнее прогноз. Селдон составил прогноз поведения всего населения Галактики, которое в то время исчислялось квинтиллионами.

Хари Селдон первым заметил, что империя, внешне могучая и богатая, неизлечимо больна и медленно, но неуклонно движется к краху. Он предсказал, вернее, рассчитал, что Галактика, предоставленная самой себе, обречена на тридцатитысячелетнее прозябание в нищете и анархии, и только после этого можно надеяться на возрождение сильной центральной власти.

Селдон попытался исправить положение, и направить ход событий таким образом, чтобы цивилизованное общество возродилось по прошествии всего лишь тысячи лет. Он организовал две колонии ученых, два Фонда знаний, поместив их в противоположных концах Галактики. Об организации одного из них было объявлено публично. Организация и существование второго фонда были окружены тайной.

Романы «Основатели» и «Основатели и Империя» рассказывают о первых трех столетиях истории Первого Фонда. В начале своего существования Первый Фонд был небольшим поселением ученых, занятых составлением Галактической Энциклопедии. Постепенно поселение превратилось в самостоятельное государство. Время от времени Фонд оказывался в водовороте кризиса, образованном схлестнувшимися социально-экономическими течениями. Селдон выбрал время и место организации поселения ученых так, что для Фонда существовал единственный вариант выхода из кризиса. Если Фонд находил этот вариант решения задачи, то перед ним открывались новые перспективы развития.

Вооруженный передовой наукой, Фонд подчинил своему влиянию соседние варварские планеты. Безопасности маленького государства постоянно угрожали правители отколовшихся от Империи провинций. Фонду пришлось столкнуться и с самой Империей, переживавшей правление последнего сильного императора.

Из этого столкновения Фонд вышел победителем.

И вот произошло то, чего Селдон не предвидел. Независимости Фонда стал угрожать человек, в силу мутации генов получивший уникальные способности. Этот человек, называющий себя Мулом, обладал способностью преобразовывать человеческие эмоции и вторгаться в мыслительную деятельность человека. Он превращал самых отчаянных противников в самых верных союзников. Армии были бессильны против него. Мул покорил Первый Фонд и частично опроверг теорию Селдона.

Однако, где-то существовал Второй Фонд, ставший для всех необходимым.

Мулу нужно было найти Второй Фонд для того, чтобы завоевать его, а вместе с ним – всю Галактику. Патриоты Первого Фонда ищут Второй, чтобы предотвратить завоевание Мулом Галактики. Где же он, таинственный Второй Фонд? Этого не знал никто. Перед вами история поисков Второго Фонда.

Это далеко не все, что сообщает Энциклопедия о Муле и его империи, но содержание посвященной Мулу статьи Энциклопедии по большей части не связано прямо с нашим рассказом и слишком сухо для избранного нами жанра.

В статье дан анализ экономических условий, приведших к возвышению Мула до Первого Гражданина Союза (это официальный титул Мула), и оценка экономических последствий его возвышения.

Авторы статьи не могли не удивляться тому, с какой быстротой Мул прошел путь от нищего сироты до правителя огромной области Галактики. Еще сильнее, наверное, они были удивлены тем, что Мул на пять лет прекратил экспансию в интересах укрепления власти на завоеванной территории. Однако, как положено авторам Энциклопедии, они тщательно скрывали свое отношение к описываемым фактам.

Поэтому мы отказываемся от помощи Энциклопедии и предлагаем читателю наш собственный рассказ об одном из периодов эпохи Великого Междуцарствия, или промежутка времени между распадом первой империи и возникновением второй, – а именно, об окончании пятилетнего периода консолидации Союза Миров.

В Союзе политическое благополучие и экономическое процветание. Никому не хочется менять покой – пусть даже в железной хватке Мула – на хаос прошлых лет. Миры, до Мула бывшие под властью Фонда, иногда испытывают легкую ностальгию по прошлому – не больше. Предводители Фонда, бесполезные для Мула, умерщвлены, а полезные – обращены. Один из самых полезных среди обращенных – Хан Притчер, генерал-лейтенант.

В Фонде Притчер был капитаном и членом демократического подполья.

Когда фонд сдался Мулу без боя, Притчер продолжал сопротивление.

Разумеется, до тех пор, пока его не обратили. Хан Притчер понимал, что его обратил не высший разум, а мутант, способный перестраивать психику других людей в соответствии со своими потребностями. Однако, это полностью устраивало Притчера, он воспринимал обращение как должное, что свидетельствовало об успехе обращения.

И сейчас, возвращаясь из пятого похода за пределы Союза, ветеран разведки предвкушал встречу с Первым Гражданином с чувством, близким к простодушной радости. Суровое лицо генерала, словно вырубленное из темного гладкого дерева, на котором трудно было представить улыбку, не выдавало его чувств, но Мул не нуждался в их внешних проявлениях: он читал в человеческих душах.

Притчер оставил воздушную машину в бывшем вице-королевском ангаре и вошел во дворец пешком, как требовалось по этикету. Целую милю он шел по пустой дороге с нарисованной посередине стрелой, указывающей направление движения. Притчер знал, что на всей огромной территории дворца нет ни одного солдата-охранника, ни одного вооруженного человека.

Мулу не нужна была охрана.

Он всегда мог защитить себя сам.

Тишину нарушал лишь звук шагов Притчера. Впереди высился дворец, выстроенный из необычайно легкого и необычайно прочного металла в стиле поздней Империи. Дворец возвышался над всем городом.

А во дворце жил человек, на нечеловеческих способностях которого держалась новая аристократия и весь Союз Миров.

Высокая, массивная дверь распахнулась перед генералом, и Притчер вошел. Перед ним поднималась широкая лестница. Генерал воспользовался лифтом. Он остановился перед скромной дверью, ведущей в личные апартаменты Мула.

Дверь открылась.

Бейл Ченнис не был обращен. Говоря простым языком, его эмоции не были подстроены под желания Мула. Эмоциональная сфера Ченниса определялась наследственностью и полученным в детстве воспитанием. Такое положение дел Бейла вполне устраивало.

Ему еще не было тридцати, но он пользовался широчайшей популярностью в столице. Красота и остроумие принесли Ченнису успех в светском обществе, ум и выдержка послужили ключом к расположению Мула. От сознания своей популярности Бейл получал величайшее удовольствие.

И вот, Мул впервые вызвал его на личную аудиенцию.

Ноги сами несли его по длинному, блестящему шоссе, которое вело к башням из губчатого алюминия – бывшей резиденции калганских вице-королей, правивших от имени старой Империи, и независимых принцев, правивших от собственного имени, – ко дворцу Первого Гражданина Союза, правящего своей собственной империей.